АПЕХТИН АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

(1767? - после 1825)

АПЕХТИНЫ – дворянский род, восходящий к концу 17 века и внесённый в 6-ю часть дворянских родословных книг Казанской и Симбирской губерний в 1793 году. Представители рода владели имениями в Чувашском крае еще с 18 века. В 1-й половине 18 века известен алатырский подъячий Василий Петрович Апехтин, жалован поместным окладом. Он и его жена Анна Михайловна были похоронены в Алатырском Киево-Николаевском девичьем монастыре. У них было шестеро детей, в том числе Иван, в будущем Иван Васильевич (около 1739 года – до 1803 года, точные даты жизни неизвестны), ставший отцом Андрея Апехтина.

Иван Васильевич был коллежским асессором и в 1774–1781годах состоял секретарем и канцеляристом Чебоксарской воеводской канцелярии. В 1782 году он – дворянский заседатель Чебоксарского уездного суда. В это время купил у матери землю при д. «Андреево-Исенево тож» (Русское Исенево), которая стала родовым поместьем для его потомков. Владел также имением в Чебоксарском и Цивильском уездах. Проживал в Чебоксарах в собственном доме на Ярилиной горе в приходе Введенского собора и имел хорошую личную библиотеку.

Точная дата и место рождения Андрея Ивановича неизвестны, где-то около 1767 года на территории нынешней Чувашии. В 1783 году – сержант Селенгинского мушкетерского полка, созданного в 1763 году и расквартированного в Чебоксарах. Вышел в отставку в звании секунд-майора.

Надо полагать, Апехтин был участником русско-турецкой войны 1787 – 1792 годов. За четыре года до ее начала он только поступил на службу и сразу сделаться майором никак не мог. А на войне, кстати, это делается гораздо быстрее.

Осаждал ли Андрей Иванович Хотин, штурмовал ли Очаков и Измаил, бился ли под Кинбурном и Рымником, остается только догадываться. Как и то, имел ли он награды. Во всяком случае, командир Селенгинского полка, в котором служил Апехтин, полковник Федор фон Винклер был удостоен за Турецкую кампанию в 1787 году ордена Святого Георгия 4-го класса.

В 1790-е годы Апехтин – городничий Казани. Для переезда в Казань Андрей Иванович приобретает усадьбу, которая располагалась под горой, где сегодня стоит памятник М. Вахитову. В описании домов 1796 года, принадлежащих домовладельцам Казани, имеется следующая запись: «Коллежского асессора Андрея Апехтина - оного внутри двора дом каменный, строения старые». Усадьба располагалась на площади в 2700 квадратных саженей. После отъезда Андрея Ивановича Апехтина усадьба перешла во владение сына, Николая Андреевича.

В 1797–1800, 1803–06 гг. Андрей Иванович – предводитель дворянства Козьмодемьянского и Чебоксарского, а потом Ядринского уездов, в 1805 году — надворный советник. В 1804 году Апехтин, неожиданно для себя становится  фигурантом уголовного дела связанного с пропажей его крепостного крестьянина Михайлова из деревни Кужеры Царевококшайского уезда, который еще летом 1803 года отправился покупать лошадь и пропал. Позднее выяснилось, что пропавший был убит, а улики сожжены. Нашелся обвиняемый и один свидетель, постоянно путавшийся в своих показаниях и часто их менявший. Дело тянулось почти год, а обвиняемый, и в земском суде и уездном, стоял на своем – не убивал. В итоге подсудимый умер, а дело получило огласку и действия судей царевококшайского нижнего земского и уездного судов рассматривались в Казанской палате уголовного суда. В 1807 году Андрей Апехтин служит капитан-исправником Свияжского нижнего земского суда.

В грозную пору 1812года - он майор, командир пешей дружины Казанского ополчения, объединенного с Вятским ополчением. Всего с обеих губерний призвано 3511 человек, из которых создали егерский батальон, пехотный полк и 3 конные сотни. «Пеший» полк состоял из шести батальонов со своими командирами, адъютантами и «квартермистерами». Батальоны, в свою очередь, были сформированы по четыре сотни «пешцев» в каждом. Ратники Казанского ополчения носили серые кафтаны и серые шаровары навыпуск, которые в ненастную погоду заправляли в сапоги. На серой фуражке традиционный ополченский знак - крест и императорский вензель.

Боевой путь Казанско-Вятского ополчения повторяет путь других ополчений 3-го округа: марш в начале декабря на Волынь, где оно вошло в состав дивизии генерал-майора Муромцева, именуясь уже Казанским полком. Формирование ополчений в дивизии и бригады шло до конца июня 1813 года. Затем, после смотра Казанского полка, который был признан «довольно обученным и устроенным, чтобы быть употребленным против неприятеля», ополчение получает приказ следовать далее и 12 июля 1813 года форсирует Буг. Так начался для Казанского ополчения участие в заграничном походе русской армии 1813-1814 годов. Затем было участие в осаде Дрездена, Магдебурга, Гамбурга. А 24 февраля 1815 года Казань встречала победителей... «24-ое число февраля было торжественнейшим днем для Казанской губернии, города Казани и дворянства. В оный с поля чести и славы возвратилось и вступило в Казань Казанское ополчение, за веру, государя и Отечество более двух лет подвизавшееся и особенно под стенами Дрездена храбростию своею отличившееся», - писала газета «Казанские известия» 27 февраля 1815 года.

За свою жизнь Апехтин был дважды женат. Его первая супруга Апехтина Анна Петровна (1771-1794), урожденная Каменева – дочь знатного казанского купца Петра Гавриловича Каменева. Первым ребенком в браке Андрея Ивановича Апехтина и Анны Петровны была дочь, названная при крещении Александрой (Фукс). О жизни в Чебоксарах она напишет потом в одном из своих произведений так: «…приближаясь к Чебоксарам, даже чувствовала стеснение сердца. Воспоминание о молодости моей представилось мне самыми грустными мечтами: я вспомнила своего отца, с которым несколько лет жила в Чебоксарах, вспомнила его любовь ко мне и заботливость о моём счастье. Трудно мне было удержать слёзы!». Из приведённого выше высказывания можно сделать два вывода; во-первых, детские годы её прошли с отцом в Чебоксарах, во-вторых, упоминается лишь отец, и нет ни слова о матери, хотя, казалось бы, для девочки мать бывает ближе.

После смерти  она была похоронена на кладбище Введенского Кизического монастыря. Их дочь, Александра Андреевна Фукс, известная в городе писательница, была замужем за профессором университета Карлом Федоровичем Фуксом, а сын Николай Андреевич Апехтин кадровым военным, дослужившимся до подполковника. Именно при его рождении получила заражение крови и умерла Анна Петровна Апехтина.

В какой – то степени это наверно можно объяснить разницей в социальном происхождении родителей девочки.

Жизнь дворян и купечества имели свои устоявшиеся во времени особенности повседневного поведения. Если дворяне были опорой государственности, то вторые – купцы, являлись его экономическим остовом. Беззаботность жизни дворян в праздности и разбазаривании нажитого их предками резко отличалась от жизни предприимчивого и энергичного купечества, у которого не было широких дворянских привилегий. Это последнее обуславливало стремление определенной части купечества, нажившей миллионные капиталы, всеми доступными методами достичь положения, дающего право получения статуса дворянина. Взгляд с позиции сегодняшнего дня показывает, что «купец, так же как дворянин, тот же гражданин нашей необъятной Руси, тот же верный слуга царский. Истинно жалеем тех, кто с презрением смотрит на бороду, на длинный кафтан, смотрит на это, как на нелепое, смешное. Не в тысячу ли раз смешнее купец, который, как бы гнушаясь своего происхождения, сбрасывает с себя одежду, усвоенную веками и предками, облагаясь в так называемое немецкое платье, и в палевых перчатках и с завитым коком хочет казаться джентльменом? Ещё слишком недавно купечество начало лезть во дворянство, чтобы следы его особенностей могли изгладиться в наших купчиках: природа всегда берёт свое, и никакой фрак Оливье не прикроет того, чем как то особенно отличается купчик. Не глупо ли, не смешно ли в человеке это тщеславие казаться тем, кто он не есть? …»

Из привычного с детства купеческого уклада жизни 16-ти летней девушкой Анна Петровна Каменева попадает в среду помещиков-дворян, где большинство моментов повседневного жизненного поведения для неё ново и необычно. Да и само пребывание в сельской местности в имениях мужа чуждо её пониманию. Очевидно, что всё это не могло не повлиять на Анну Петровну в её желании по возможности больше времени проводить в родной Казани и, возможно, в доме своей родной сестры, которая к тому времени тоже вышла замуж за дворянина Дедева, но живущего в столице губернии. Обе сестры, как это часто бывает в семьях, были разными по характеру: Пелагея Петровна была старше на два года и отличалась властным и энергичным характером в отличие от мягкой и тихой Анны Петровны, чувствовавшей себя рядом со старшей сестрой как за каменной стеной. Поэтому она инстинктивно, словно ища защиты, постоянно старалась быть ближе к своей любимой сестре.

Среди дворян Чебоксарского уезда род дворян Апехтиных пользовался уважением и почетом. Круг их знакомых и друзей был очень широк. Другом отца Андрея Ивановича был и Преосвященный Амвросий, горячо любивший девочку. А когда в детстве она перенесла опасную болезнь, святой отец постоянно молился о её выздоровлении, прося господа Бога спасти душу ребенка.

Получив в 1792 году должность городничего в Казани, вряд ли А. И. Апехтин сразу же перевез из Чебоксар и дочь Александру. Сначала нужно было обустроиться в столице губернии. Анна Петровна, наверное, в эти годы была в Казани, потому что после родов сына Николая она умерла 27 ноября 1794 года всего в возрасте 23 лет.

Начиная с 1796 года, по уцелевшим документам после большого пожара в Казани в 1842 году, усадьба на спуске Ново-Горшечной улицы к Рыбной площади значится принадлежащей Андрею Ивановичу Апехтину. Когда возведены строения и кто был её хозяином раньше, установить, ввиду отсутствия документов, не удалось.

Недолго вдовствовал Андрей Иванович Апехтин, женившись на Анне Николаевне Ниротморцевой, носившей в своём первом браке фамилию Елецкой. 22 февраля 1797 года  супруга родила сына, названного при крещении Павлом.

За Апехтиным по 4-й ревизии числилось приобретенных 38 душ крестьян, наследственных по отцу в д. Исеневой Чебоксарского уезда крестьянских душ 66 мужского пола и 66 женского, доставшихся от матери в с. Буртасы Цивильского уезда 8 душ мужского и 10 женского пола, в с. Глухово Казанского уезда 60 мужских душ и 72 женских, в д. Барские Кужеры Царевококшайского уезда имение, где 20 мужчин и 29 женщин и лесная дача. Сегодня этой деревни не существует. Она располагалась около речки Ировка, в 3 км к юго-востоку от центра нынешнего сельского совета деревни Юрдур Моркинского района.

Согласно легенде, Барские Кужеры основал барин из Казани на которого работали местные крестьяне. В 1763 году здесь проживали русские помещичьи крестьяне. В 1795 году было 7 дворов. В 1825 году в деревне насчитывалось 19 душ мужского пола, «помещичьи крестьяне надворного советника Андрея Ивановича Апехтина и детей его крестьяне». А всего же Апехтин владел 369 крестьянами обоего пола. Сам в последние годы жизни проживал в Чебоксарах.