Автор проекта

Александр Соколов

alexander-falke@yandex.ru

Выпускник Марийского государственного университета. Историк, археолог, этнолог, журналист.

Старший научный сотрудник Центра археолого-этнографических исследований МарГУ.

«Блажен, кто память предков чтит»

(Гёте)

РЕЙНБОТ (РЕЗВОЙ) Анатолий Анатольевич

РЕЙНБОТ (РЕЗВОЙ) Анатолий Анатольевич (4.02.1868 год – 1918(1920?) год).

Государственный и военный деятель, полковник и Казанский губернатор (1905-1906 годы), позже генерал-майор.

Родился в семье потомственного дворянина, кадрового военного, капитана в отставке Анатолия Анатольевича РЕЙНБОТА и дочери инженера-технолога Ольги Григорьевны Неверовой. Пройдя полный курс наук в Александровском кадетском корпусе и Михайловском артиллерийском училище, Анатолий РЕЙНБОТ начинает свою военную карьеру в 37-й артиллерийской бригаде в звании подпоручика. После двух классов Николаевской Академии Генерального Штаба он 6 декабря 1895 года производится в штабс-капитаны, а в декабре 1899 года вновь командируется в Академию для прохождения дополнительного курса. Его карьера стремительна. В мае 1901 года А. А. РЕЙНБОТА назначают обер-офицером для особых поручений при Канцелярии Финляндского генерал-губернатора с зачислением по гвардейской пешей артиллерии.

В 1903 году он уже ландс-секретарь самой маленькой финской губернии - Нюландской, награжденный бриллиантовым перстнем, через год - полковник. Не обходят РЕЙНБОТА стороной и награды: удостоенный за пятилетнее преподавание тактики в Санкт-Петербургском юнкерском училище ордена Святой Анны 3-й степени, он также «всемилостивейше пожалован орденом Св. Анны 2-й степени за выдающиеся отличия 17\30 апреля 1905 г.» В августе 1905 года последовало назначение на должность штаб-офицера для особых поручений V класса при Финляндском генерал-губернаторе. Далее по рекомендации Председателя Совета министров С. Ю. Витте А. А. РЕЙНБОТ становится казанским губернатором. «Рейнбот в то время вел отлично дело, водворил спокойствие, не прибегая ни к каким исключительным положениям, всюду показываясь сам и везде ездивши по губернии", - писал Витте о своем протеже. И вот 7 января 1906 года Анатолий Анатольевич назначается московским градоначальником с производством в чин генерал-майора. Под впечатлением событий первой русской революции правительство с 1 января 1905 года выделило Москву в специальное градоначальство, предоставив главе этого ведомства широкие административно-полицейские права. Должность обер-полицмейстера, в ведении которого ранее находилась полиция, была упразднена. Для надзора за Московской думой и управой при градоначальнике создавалось Особое по городским делам присутствие. Он отвечал за охрану общественной безопасности и порядка, контролировал правильность и законность действий городского общественного управления, а также работу типографий, арестантских помещений при полицейских домах, адресных столов, возглавлял Московское по фабричным и горнозаводским делам присутствие. Градоначальство, разместившееся на Тверском бульваре в доме N 22 (ныне здесь стоит новое здание МХАТа), включало в себя паспортный и адресный столы, цензурный отдел, охранное отделение и другие функциональные подразделения. Газета «Московский листок» подробно описывала вступление генерал-майора РЕЙНБОТА в новую должность: «С вокзала А. А. Рейнбот поехал в часовню Иверской Божией Матери, а оттуда в дом градоначальника. В 11 часов он вышел в приемную и обратился к собравшимся с речью: «Я считаю, господа, себя обязанным находиться на службе в течение 24-х часов в сутки. Я Москву недостаточно хорошо знаю, вы же знаете ее лучше меня, и поэтому прошу первое время не оставлять меня своими указаниями и советами; не ошибается тот, кто ничего не делает, возможны и в моей деятельности ошибки. Москва - сердце России, правильное биение этого сердца имеет значение для всей страны, и это еще больше увеличивает ответственность градоначальства и полиции перед правительством и обществом». В последующие дни РЕЙНБОТ неоднократно выступал на встречах с высшими чинами городского и губернского управления, посетил московского генерал-губернатора генерал-адъютанта Ф. В. Дубасова, командующего войсками Московского военного округа генерала от инфантерии Н. Н. Малахова, московского губернатора флигель-адъютанта В. Ф. Джунковского, московского губернского предводителя дворянства князя П. Н. Трубецкого, в Николаевском дворце был принят Великой княгиней Елизаветой Федоровной. Объезжая полицейские участки и пожарные части, неизменно повторял: «Жизнь так разнообразна, конкретные случаи так различны, что никакие законоположения не могут охватить всех проявлений жизни, поэтому полиция, которой так близко приходится сталкиваться с конкретными явлениями жизни, должна обладать известной инициативой: нельзя действовать только по указке - отсутствие инициативы ведет к бездействию. При этом все должны ставить себе непременной заботой благо и спокойствие московского обывателя». Началась повседневная работа. Ежедневно, кроме неприсутственных дней, РЕЙНБОТ принимал самых разных просителей. Прошения на его имя можно было опускать и в особый ящик, установленный у подъезда дома градоначальника. Состояние московской полиции после декабрьского вооруженного восстания 1905 года РЕЙНБОТ в рапорте на имя директора полицейского департамента оценивал так: «Состав городовых был совершенно неудовлетворительным, городовые на постах часто находились в штатском платье с пистонным ружьем в руках, к которому не было никаких огнестрельных припасов; полиция была не только не обучена, но и почти безоружна, на 4000 городовых имелось 1332 револьвера старой системы Смита и Вессона, большинство коих в неисправном виде, и ни к чему не пригодные железные шашки по 2 руб. 25 коп. штука». За время пребывания Анатолия Анатольевича на посту московского градоначальника полицейские берданки уступили место более солидным трехлинейным ружьям, по его приказу во всех участках завели самовары и чайные приборы, а начальнику резерва стали выдавать наличные деньги на чай и сахар для городовых. Чтобы действия последних отличались большей оперативностью, их снабдили велосипедами. Пожарная команда получила зимнюю одежду, а трудную службу ночных сторожей начали скрашивать выдачей наградных. Московский градоначальник занимался отнюдь не только работой полицейских, пожарных и ночных сторожей. Так, в связи с закладкой 27 мая 1906 года в Москве памятника Н. В. Гоголю В. Ф. Джунковский вспоминал: «Торжество было очень скромное, как бы семейное, приглашены были, кроме чинов Комитета по сооружению памятника, очень ограниченное число лиц: градоначальник Рейнбот, попечитель учебного округа Жданов, ректор Императорского Московского университета Мануйлов, Московский губернатор Джунковский, автор памятника художник-скульптор М. А. Андреев, городской голова Гучков и др. После закладки все отправились в ресторан «Прага» на завтрак. За завтраком было очень оживленно, много было остроумных речей, очень хорошую речь произнес Рейнбот по адресу городского управления». Созданное с целью призрения брошенных детей «Общество борьбы с улицей», которое позднее перевели в город Воскресенск Звенигородского уезда, финансировалось из средств супруги градоначальника З. Г. Морозовой-Рейнбот. Поступавшие в адрес градоначальства и лично на имя Анатолия Анатольевича пожертвования распределялись между Благотворительным обществом при его ведомстве и Центральным приемным покоем, а также шли на пособия вдовам полицейских чинов. В 1906 году РЕЙНБОТА наградили медалью Главного управления Российского Общества Красного Креста за активное участие в деятельности Общества во время русско- японской войны, а также с соизволения императрицы Марии Федоровны утвердили почетным членом Московского Совета детских приютов. Между тем чета РЕЙНБОТОВ нравилась далеко не всем. Вот как Т. А. Аксакова-Сиверс, дочь известного генеалога А. А. Сиверса, описывает свои впечатления от фотографии, подаренной ей З. Г. Морозовой-Рейнбот: «В обязанности градоначальника входило чествование знатных иностранцев, и для шведского принца было организовано несколько охот на волков. Большая фотография изображала охотников в подмосковном лесу. Тут были и Рейнбот, и принц Вильгельм, и его приближенные шведы. У их ног лежали семь убитых волков. Даря мне такую группу, Зинаида Григорьевна Рейнбот со свойственным ей купеческим тоном пренебрежения к малоимущим людям сказала: «Генералу столько возни с этими гостями! В конце концов их охоты очень дорого стоят! Нищие принцы ни за что не платят, и генерал отдувается за всех». Эти слова подали повод к написанию мною на задней стороне фотографии следующей строфы, посвященной Вильгельму Бернадоту: Хоть он ездит на охоту, но несчастному Рейнботу Все приходится платить, да волков еще дарить». Весной 1906 года в России наметился новый подъем революционного движения. 1 мая в Москве стояло более половины предприятий. 24 июля в связи с Свеаборгским и Кронштадтским восстаниями опять забастовали рабочие многих крупных заводов. Страсти подогревались расплодившимися за время смуты газетками либерального толка, со страниц которых неслись откровенные призывы к свержению монархии. 23 апреля 1906 года эсеры бросили в коляску московского генерал-губернатора Ф. В. Дубасова бомбу. От взрыва погиб адъютант Дубасова граф С. Н. Коновницин, сам генерал-губернатор получил ранение. «30 октября 1906 года Москва омрачилась новым злодейским покушением. Когда градоначальник А. А. РЕЙНБОТ шел пешком по Тверской, направляясь к церкви св. Василия Неокесарийского на освящение школы и богадельни, в него была брошена бомба, которая по счастливой случайности, перелетев через него, упала на мостовую и взорвалась, не причинив никому вреда. Преступник был схвачен, но в эту минуту успел еще сделать несколько выстрелов из револьвера, тоже никого не задевших. Градоначальник продолжал свой путь и только после молебствия вернулся домой, показав стойкое хладнокровие». Этот случай произвел сильное впечатление на ближайшее окружение РЕЙНБОТА и на служащих градоначальства, в честь счастливого спасения преподнесших ему икону Иверской Божией Матери, образ святителя Николая чудотворца и папку с адресом. О покушении стало известно государю. 6 декабря, в день тезоименитства Николая II, последовало зачисление чудом избежавшего гибели московского градоначальника в Свиту Его Величества. Популярность РЕЙНБОТА среди москвичей быстро росла. Однако с новым генерал-губернатором С. К. Гершельманом, назначенным вместо Ф. В. Дубасова, отношения у него складывались весьма натянутые. Опять же не вдаваясь в подробности, скажем только, что 24 ноября 1907 года Гершельман на основании распоряжения министра внутренних дел лишил РЕЙНБОТА дисциплинарной власти над подчиненными. Тот, возмущенный, подал «докладную записку об отчислении от должности», и 12 декабря 1907 года последовало официальное сообщение о снятии градоначальника с занимаемого поста. «Его уход искренне огорчил городское управление, которое во главе с Гучковым возбуждало хлопоты об оставлении Рейнбота. 23 декабря городское управление поднесло ему прочувствованный адрес. Многие слои населения весьма сожалели». Как нередко случается в подобных ситуациях, по Москве пошли слухи и сплетни. Говорили, что отставка А. А. РЕЙНБОТА связана с его колоссальным карточным долгом. Тем временем с целью ревизии всей деятельности московского градоначальства в Москву прибыла комиссия Сената. По мнению С. Ю. Витте, недолюбливавшего Столыпина, последний «увидел в Рейнботе своего будущего соперника, и это было не без основания, потому что Рейнбот очень решительный человек, но имеет тормоза, так как он человек умный и довольно культурный, он был в двух военных академиях, тогда как у Столыпина именно этих тормозов не было вследствие его крайней ограниченности. Поэтому Столыпин сочинил сенаторскую ревизию над Рейнботом». В июле 1909 года началось официальное следствие. Еще раньше А. А. РЕЙНБОТ известил временно-командующего Императорской главной квартирой: «Не считая возможным, по существующему обычаю, во время судебного разбирательства оставаться в почетном мундире Свиты Его Величества, вчерашнего числа я подал прошение об увольнении меня от службы». 28 апреля 1911 года в Москве в судебном присутствии Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената с участием сословных представителей началось слушание дела бывшего московского градоначальника отставного генерал-майора А. А. РЕЙНБОТА и его бывшего помощника отставного полковника В. А. Короткого по обвинению их в должностных преступлениях. Слушание продолжалось до 17 мая. РЕЙНБОТУ инкриминировались нарушения кассовых правил, превышение власти, невыполнение обязательных постановлений по санитарной части и тому подобное. Обвинитель, товарищ обер-прокурора Сената Носович, вывел следующее заключение: на незаконные действия подсудимого толкнула жажда популярности. Представители противной стороны возражали: отнюдь не «популизм» двигал их подзащитным, который если и снискал славу, то добрую и заслуженную. Минятов в конце своей речи сказал: А. А. Рейнбот, возможно, был даже слишком популярен - неудивительно, что у некоторых явилось желание уничтожить его. А Карабчевский завершил выступление так: «Если Рейнбот и виновен в некоторых мелких прегрешениях, то потерпел он за это страшно. Высота падения делает более жгучей боль, которую испытывает падающий. Человек, стоявший высоко, пал ниже, и боль для него чувствительнее. Я полагаю, что то зло, если он его причинил кому-нибудь, неизмеримо ниже того зла, которое на него обрушилось». Затем подсудимым предоставили последнее слово. А. А. РЕЙНБОТ: «Четыре года надо мной тяготеют обвинения, которые прошли сейчас перед Правительствующим Сенатом. Четвертый год я подвергаюсь этим оскорблениям, этим унижениям, о которых говорила моя защита. Здесь же, в зале, мне было брошено тяжкое оскорбление уже личного свойства обвинителем, который сказал, что я скрыл концы. Я здесь доказал документально, что и было подтверждено свидетельскими показаниями, что я оставил открытыми книги на моем столе, когда ушел из стен градоначальства. Я ушел из градоначальства, оставив его так, как оно было в минуту подачи моего прошения об отставке. Эти концы я передал сенатору Гарину, чтобы по ним дойти до правды. Я жду приговора Правительствующего Сената. Моя совесть совершенно покойна». А. А. РЕЙНБОТА и В. А. Короткого приговорили к заключению в исправительное арестантское отделение сроком на 1 год с лишением особых прав и привилегий. Столь суровый приговор для многих явился полной неожиданностью. «Едва председательствовавший, прочитал слова «исправительное арестантское отделение», как в огромном зале заседания пронесся гул, послышались восклицания, кто-то ахнул, порядок сразу нарушился». Учитывая неординарность дела и высокопоставленность подсудимых, итоги расследования представили императору. Окружение РЕЙНБОТА не теряло надежды на смягчение приговора. И эта надежда оправдалась: подсудимые были помилованы. В телеграмме на имя Николая II Рейнбот писал: «Дерзаю припасть к стопам Вашего Величества и принести мою всеподданнейшую благодарность за высокую оказанную мне милость. Служа верой и правдой Вам, Государь, и Родине, я был страшно потрясен теми подозрениями, которые тяготели надо мною, и страдания мои увеличивались от возможности потери доверия Вашего Величества. Последняя Ваша милость сделала меня бесконечно счастливым, и я молю Бога, чтобы он дал мне возможность в будущем на деле оправдать Ваше высокое ко мне доверие». Пока длилось следствие, А. А. РЕЙНБОТ жил в подмосковном имении Покровское-Рубцово, принадлежавшем З. Г. Морозовой - его второй жене, с которой он обвенчался в 1907 году. «Бракосочетание Зинаиды Григорьевны с генералом Анатолием Анатольевичем Рейнботом, состоявшееся спустя два года после смерти С. Т. Морозова, было продиктовано честолюбивыми интересами богатой вдовы. Высокое положение нового супруга открывало перед ней двери даже в придворные круги». Когда разразилась первая мировая война, отставной генерал, сменив свою немецкую фамилию на РЕЗВЫЙ, отправился на передовую. Согласно неоднократно цитировавшимся здесь воспоминаниям В. Ф. Джунковского, в 1915 году А. А. РЕЙНБОТ служил в Варшаве по санитарной части. Трудно сказать, где находился он в следующем, 1916 году - известно лишь, что этот год ознаменовался его разводом с Зинаидой Григорьевной Морозовой. 11 мая 1911 был приговорен особым присутствием сената к лишению всех прав и заключению в исправительное отделение. Но 22 июня помилован царем, а в 1914 году вновь приянт на военную службу в чине генерал-майора, но уже под фамилией РЕЗВОЙ. О последнем периоде жизни бывшего московского градоначальника сведения практически отсутствуют. Есть предположения, что он погиб на фронтах гражданской войны в 1920 году, участвуя в белом движении. Называется и другая дата смерти - 1918 год.