СТРОГАНОВ Сергей Григорьевич (1707 год—30.09.1756 год,г.Санкт-Петербург).

Государственный деятель, крупнейший солепромышленник и землевладелец. Барон, действительный камергер, генерал-лейтенант и кавалер ордена Святой Анны первой степени; отец графа А.С. Строганова и дед П.А. Строганова.

Младший сын солепромышленника, «именитого человека» Григория Дмитриевича СТРОГАНОВА (25.01.1656 год — 21.11.1715 год) и его второй жены Марии Яковлевны, урожденной Новосильцевой(20.06.1677 год — 9.11.1733 год). Его отец умер, когда ему исполнилось 8 лет, и наследственным от отца имуществом некоторое время управляла его мать — Мария Яковлевна Новосильцева.

Когда в 1720 году старший брат Александр СТРОГАНОВ отправляется в пермские и солепромышленной вотчины, чтобы ознакомиться с состоянием хозяйства доставшегося по наследству имений и солеварения, то убеждается в убыточности солепромышленных промыслов. С согласия матери и младших братьев Николая, и Сергея, он ликвидирует эти промыслы, остальные же значительно улучшил, построив новые и исправив обветшавшие к тому времени варницы.

Солепромышленным промыслом Сергей Григорьевич занимался в одной команде со своими братьями — Александром и Николаем Григорьевичами. При них троих происходил неуклонный упадок пермского солеварения, который при их отце Григории Дмитриевиче СТРОГАНОВЕ, достиг высокого расцвета и сделавшегося одною из самых значительных областей тогдашней русской промышленности. Но нельзя было в этом винить только его сыновей, трех братьев. Виной тому послужили и неблагоприятные правительственные мероприятия и экономические условия: это и недостаток рабочих рук, и открытый источник более дешевой добычи соли — Эльтонское озеро.

Наиболее доходными, доставшимся им от отца солеваренных промыслов были Новоусольские, Ленвенские и Зырянские. С каждой варницы они получали в сутки 100—120 пудов соли, что за год составляло свыше 3 миллионов пудов добычи. Вся вываренная соль, согласно договору, заключенному их отцом с правительством, поставлялась за определенную плату в казну, причем СТРОГАНОВЫ обязаны были доставлять ее в Нижний Новгород. Царев город на Малой Кокшаге также был распределительным центром, где осуществлялся значительный оборот соли, в том числе из пермских владений СТРОГАНОВЫХ. Часть ее через Царевококшайск поступала в Санчурск, поэтому в распродаже соли участвовали выборные головы этих городов. В октябре 1738 года царевококшайская ратуша доносила в Свияжскую канцелярию о приеме из Ильинского монастыря в Чебоксарском уезде 3 тысячи пудов соли, а через месяц в город надо было перевезти из Свияжска 7 тысяч пудов пермской соли СТРОГАНОВЫХ.

Доставка и сплав по Каме и Волге требовали значительного рабочего состава — от 5 до 7 тысяч человек (плюс людей для варки соли, которую, впрочем, производили обыкновенно свои крепостные). Найти такое количество рабочих при тогдашней слабой населенности пермских и соседних с ними земель было делом весьма не легким. Но СТРОГАНОВЫ, поставлявшие ежегодно в казну сначала 2 миллиона пудов соли, а с 1731  по 1742 годы даже значительно более , были не только самыми крупными, но почти единственными поставщиками этого продукта, и справлялись со своей задачей вполне удовлетворительно, нанимая на работу людей из бродяг, бесписьменных и т. п. Но в 1742 году выходит указ, который запрещал держать на работах людей даже с писаными паспортами и делавший исключение только для обладателей паспортов печатных. Солепромышленников СТРОГАНОВЫХ этот указ поставил просто в безвыходное положение. С этого времени у них начинаются промышленные мытарства и ряд столкновений с Сенатом.

В январе 1745 года, СТРОГАНОВЫ, имея недостаток в рабочих, обращается за помощью в Сенат, который решает кредитовать их на 30 тысяч рублей, но они, не желая входить в долги, отказываются от денег, боясь, что могут их не вернуть, тем более что необходимая сумма для наема рабочих и организации доставки – 200 тысяч. Сенат излагает это императрице. Затем Сенат вновь командировал Юшкова и Домашнева вербовать рабочих и дал губернаторам и воеводам северо-восточных губерний приказ — под страхом ответственности высылать на работы (за счет СТРОГАНОВЫХ) государственных крестьян. Так же по указу Сената Юшков и Домашнев провели расследование, в результате которого выявили, что сама выварка хоть дает прибыль, но от перевозки в Нижний Новгород получается громадный убыток, значительно превышающий все выгоды от добычи соли. К тому же почти никто из рабочих так не был доставлен.

Для Сената вскоре стало ясным, что жалобы СТРОГАНОВЫХ были обоснованными, такие же жалобы стали поступать и от мелких пермских солепромышленников. Так, некоторые из них, как например, Григорий Демидов, совсем отказались варить соль. Шли жалобы и от промышленников Астраханской губернии.

Осенью 1745 года к проблемам СТРОГАНОВЫХ прибавился еще и недостаток в дровах, о чем они доложили Сенату, который, в свою очередь им ответил — вываривать соли на сколько хватит дров, так как в противном случае, вследствие разорения мелких промышленников, грозит соляной голод.

В мае 1747 года к их проблемам прибавился еще и пожар в Твери, где у них сгорели дом и амбары с солью. ». В 1748 году СТРОГАНОВЫ недоварили 2 миллиона пудов. Давление требований к СТРОГАНОВЫМ спасло увеличение эксплуатации Эльтонского озера, и в 1752 году им было разрешено поставлять только 2 миллиона пудов, а вскоре — всего 1 миллион.

Увеличение соледобычи Эльтонского озера принесло СТРОГАНОВЫМ и непоправимый вред, так как отняла всякую надежду на переход их промыслов в казну, вследствие чего возникла необходимость сократить производство и закрыть многие солеварницы. Некогда цветущие и доходные промыслы постепенно потеряли свое былое значение, а вместе с этим пало и значение и влияние СТРОГАНОВЫХ, как единственных почти солепромышленников в России.

В 1740 году бароны СТРОГАНОВЫ разделили между собой, находившиеся до этого в общей собственности, владения в Москве и под Москвою, состоявшие из деревень и домов. В 1749 году был произведен раздел пермских вотчин и соляных промыслов. Для этого все их имущества были переписаны и разделены на три равные части, а затем брошен жребий. Каждому из трех братьев досталось по третьей части Новоусольских, Ленвенских, Зырянских и Чусовских соляных промыслов. Кроме этого, Сергей Григорьевич получил села Романово и Булатово, село Слудское на Каме, 5 сел по Инве, 8 по Обве, в том числе Очерский острожек, и село Никольское на Яйве.

Еще в 1722 году С.Г. СТРОГАНОВА и его братьев, за заслуги предков, оказанные русскому государству, Петр I возвел в баронское достоинство. Тогда же Сергей Григорьевич стал действительным камергером. А в день рождения великого князя Павла Петровича, 20 сентября 1754 года был пожалован званием генерал-лейтенанта. Владелец Строгановского дворца в Санкт-Петербурге, построенного Ф.Б. Растрелли.

С.Г. СТРОГАНОВ был женат с 1732 года на Софье Кирилловне Нарышкиной. В январе 1733 года у них родился сын Александр, и так как Софья Кирилловна, скончалась в 1737 году, то Сергей Григорьевич почти исключительно посвятил себя своему единственному ребенку. Когда Александру, исполнилось 19 лет, в 1752 году, барон Сергей Григорьевич решил отправить сына за границу, считая, что домашнее воспитание не достаточно. Снабженный рекомендательными письмами, Александр Сергеевич отправился 24 мая 1752 года в чужие края со своим гувернером. За границей они пробыли четыре года.

Барон Сергей Григорьевич, окончив постройку своего знаменитого дворца в Петербурге, торопил сына возвращением на родину. Кроме нетерпения увидеть сына после разлуки, он намеревался женить его. Выбор отца остановился на Анне Михайловне Воронцовой, дочери вице-канцлера, главным образом потому, что это было желание императрицы ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ и всего семейства Воронцовых.

Но 30 сентября 1756 года барон Сергей Григорьевич внезапно скончался, вероятно, от удара. М.М.Голыцын в письме сыну подробно описал смерть Строганова: «При сем же хочу тебе упомянуть о печальном случае. Барон Строганов Сергей Григорьевич умер. И кончина его жалостна. До смерти за 5 дней занемог. Чувствовал в голове и в виске боль. И то пережилася. А в последней день доктор у него был. За час до смерти осматривал его пульс и спрашивал его, не чувствует ли какой болезни. Отвечал, что ничего не чувствует. И доктор в рассуждении был, что через два дня или, по крайней, три дня может выехать. А после доктора, через час или меньше, как сидел, вдруг повалился и так скончался».

По сохранившимся сведениям и отзывам современников, барон С. Г. СТРОГАНОВ был человек добрый и благонамеренный, разумно любивший сына, что уже видно из его желания дать ему солидное образование. Сергей Григорьевич любил пышность, много принимал, построил знаменитый Строгановский дом, заложил основание известной галереи. Он похоронен в Александро-Невской лавре.